В феврале 2016 года японский журнал манги «Evening» опубликовал интервью с Цутому Нихэем, который был приглашён в качестве специального гостя для работы в составе жюри на конкурсе для начинающих мангак “Shinjin no tōryūmon» («Новички на пути к успеху»). Интервью небольшое, но оно касается некоторых важных аспектов создания манги, включая и то, почему «Рыцари Сидонии» настолько отличаются от его предыдущих работ.

 СПРАВКА

— Было ли рисование манги вашим любимым занятием в детстве?

Нихэй: На самом деле, до 20 лет я почти не рисовал мангу. Мне нравились картинки, но сам я мангу не рисовал. Если честно, моим единственным соприкосновением с мангой в детском возрасте было чтение журнала «Shonen Jump».

— Вы меня удивили. Как же так произошло, что, в конце концов, вы стали мангакой?

Нихэй: После окончания школы, я устроился в архитектурное бюро, но мне было неуютно в коллективе, и тогда я осознал, что не создан для командной работы. Я понял, что единственной подходящей мне профессией, позволяющей существовать в обществе, будет такая работа, которую можно делать в одиночестве. Индустрия манги в то время [1990-е годы] была на пике популярности и выглядела перспективным источником заработка. Поэтому я решил уйти с моей работы и отправиться в Нью-Йорк.

Идея заключалась в том, что я смогу рисовать мангу на протяжении года, при этом, не работая, а если план не удастся, то я брошу затею с мангой. Я убил кучу времени, бездельничая в учебном заведении (Parsons School of Art and Design) с другими студентам из Японии и Кореи (смеётся). По-настоящему решительные люди не стали бы слоняться с другими японцами, которые там учились, но я не был столь решительным.

Будучи в Нью-Йорке, я всё же посылал короткие истории в манга-журналы – одну в «Jump» и одну в «Young Magazine», но так и не удостоился приза или чего-то ещё.

— Когда вы впервые опубликовались, как это было?

Нихэй: После возвращения в Японию я носился повсюду со своими нарисованными работами, приносил их разным издателям, но больших плодов это не принесло. Тогда я спросил своего друга, где проще получить работу ассистентом мангаки, и он сразу же посоветовал мне сэйнэн-журнал «Afternoon».

Они ответили незамедлительно. В 1995 году я удостоился от журнала «Специального приза жюри» (премия «Afternoon shikishou»), но после этого прошло ещё два года, прежде чем я дебютировал с манга-сериалом. Тем временем я работал ассистентом у Цутому Такахаси, который публиковался тогда в журнале «Afternoon» со своей мангой «Jiraishin». Я до сих пор не имею ни единой догадки о том, что я тогда такого делал, что приобрёл такие технические ноу-хау, просто работая ассистентом.

— А затем в 1997 году вы начали выпускать свой первый манга-сериал «Блам!»? Для начинающего художника это работа ошеломительного масштаба.

Нихэй: Мой опыт работы в архитектурном бюро, должно быть, сыграл в этом большую роль. Смотреть на строящиеся здания, на огромные механизмы, раскапывающие гигантские пространства… Я думаю, масштаб этих строительных работ определенным образом повлиял на меня.

Он повлиял не только на моё представление о масштабах, но также это выработало во мне особое отношение к деталям в манге. В то время, когда я только вернулся в Японию, я работал на полставки в фирме архитектурного дизайна, где, например, научился представлять, как выглядит структура стен изнутри. Так, здания выше 10-ти этажей построены с использованием стальных перекрытий, и сейчас я знаю, как они сконструированы, и могу сказать, как работает система трубопровода. Таким образом, я могу рисовать подобные вещи, даже не обращаясь к справочной литературе.

— То есть опыт работы, казалось бы несвязанный с мангой, оказался вам полезен?

Нихэй: По правде говоря, я не люблю возвращаться к своей работе над мангой «Блам!». В ней мало диалогов и они достаточно просты. Читатели склонны считать, что эта манга сложна для понимания, и действительно, тогда я просто хотел сделать что-нибудь странное. На заре своей творческой карьеры я не воспринимал создание манги как работу, а расценивал её как самовыражение. Я не думал о том, чтобы представить читателям развлекательный продукт или сделать произведение, которое будет действительно хорошо продаваться. Вот почему я создал столь непонятную мангу.

На самом деле «Блам!» завершился с выходом первого тома. Уже после этого манга стала сериализоваться в журнале «Afternoon Season Zōkan», который выходил всего четыре раза в год, что, следовательно, не приносило мне достаточно средств для существования. Так я снова оказался у Цутому Такахаси, совмещая работу ассистента с созданием собственной манги. В итоге случилось так, что я даже попросил брата взять на меня заём – я сам подал запрос, но его отклонили. Жить без средств к существованию – действительно страшно. Это заставило меня впервые задуматься над тем, как обеспечить продажу моим работам, и как читатели видят мою мангу.

— Пришло время перемен, не так ли?

Нихэй: Верно, но я всё ещё не был готов объективно взглянуть на вещи. В тот момент я был убеждён, что выучил урок и буду рисовать мангу, которая сможет успешно продаваться, но оглядываясь на эту ситуацию сейчас, я прихожу к выводу, что всё ещё бил мимо цели. Я никогда не продумывал сценарий наперёд, а делал это по мере продвижения. Вот почему люди говорят, что за действием в моих работах тяжело следить. Так, спустя примерно десять лет работы в подобном формате, я решил, в порядке исключения, попробовать создать «нормальную» мангу, изменив стиль рисунка, стараясь сделать мангу наиболее удобной к прочтению, насколько это было возможно. «Рыцари Сидонии» – один из таких результатов.

— Действительно, рисунок в «Рыцарях Сидонии» довольно отличается от ваших предыдущих работ.

Нихэй: Да, я хотел добиться от своего рисунка того же уровня, которым Тэдзука привлекал массы читателей (смеётся). Я даже подумывал над псевдонимом, когда начинал «Рыцарей Сидонии». Я хотел, чтобы история была простой, но при этом не потеряла потенциальных читателей. Однако, делая мангу, ориентированную под запросы читателя, я осознавал важность сохранять уверенность в том, что рисовать подобным образом всё ещё интересно и мне самому. Поэтому я решил работать в моём любимом жанре манги о роботах. Тем не менее, если бы я нацелился выпустить хит, то не было бы смысла делать мангу о роботах, т.к. это даже близко не мейнстримовый жанр. В этом смысле, я всё ещё в поисках.

— Манга «Рыцари Сидонии» завершилась, став вашей самой известной работой. Чувствуете ли вы сейчас, что вы сделали все правильно?

Нихэй: Думаю да. Конечно, всё ещё есть, куда расти, но по существу всё вышло так, как я и планировал. И я уверен, что в следующий раз смогу сделать нечто ещё более качественное. У меня такое чувство, что мне следует обратить внимание на запросы женской аудитории. Словно я должен нарисовать сёдзё-мангу или что-то в этом роде. Создание «Рыцарей Сидонии» заняло у меня десять лет, но я ощущаю, что способен выработать стратегию по выпуску очередного хита, как это было с моей последней и самой длинной публикацией. Возможно, я утратил навык за это время. С другой стороны, как раз таки чувство борьбы за успех на протяжении последних десяти лет и позволило мне создать «Сидонию».

И хотя на это ушло 10 лет, я ни разу не думал о том, чтобы бросить работу над мангой. Думаю, это из-за того, что я никогда не был полностью удовлетворён результатом. С тех пор, как я ступил на путь мангаки, я стал еще больше одержим этим. Я всегда любил рисовать, с самого детства, поэтому я счастлив, что могу зарабатывать на жизнь этим ремеслом. Также мне интересно соперничать с другими успешными мангаками. Вот почему я хочу, чтобы мои произведения продавались ещё лучше.

— До настоящего времени вы работали исключительно в жанре научной фантастики. Были ли у вас когда-нибудь сложности с генерированием идей?

Нихэй: Никогда. Я всегда увлекался научно-фантастическими романами, которые стали источником большинства моих идей. Думаю, факт того, что романы передают только текст и оставляют читателю право самостоятельно представить в своем воображении персонажей и вселенную, здорово мне помог.

Я всё ещё хочу нарисовать кучу вещей, поэтому планирую и дальше творить в жанре научной фантастики. Я не вижу себя, создающего истории в жанре повседневности, даже если бы я делал сёдзё-мангу (смеётся). К тому же, по сравнению с другими жанрами существует не так много научно-фантастической манги, и думаю это ещё одна причина, по которой я смог выжить в этой индустрии.

— Есть ли у вас особый метод создания оригинальных вселенных?

Нихэй: Что ж, я бы предпочёл оставить это в секрете, но догадываюсь, что должен поделиться, ведь это дело чести. Собственно, вот почему я не нанимаю ассистентов. В какой-то мере это происходит из-за того, что я просто хочу рисовать всё сам, но ещё и потому, что мне неважно, насколько хорошо нарисован фон, а важно то, что фон нарисован другим человеком, поэтому он будет казаться мне не таким, как надо.

Возможно, это прозвучит высокомерно, но действительно существует небольшой процент людей, рисующих в определённой манере, которую невозможно повторить. Некоторые художники, например, любят девушек и рисуют их всё время. Эта страсть нечто такое, что произрастает из глубины души. Для меня такая страсть – это научная фантастика, ведь я хочу рисовать новые миры и здания. Это желание пришло ко мне естественным образом и думаю, было врождённым. Важно быть честным в подобных вещах.

— Когда вы принимаетесь за подготовку новой манги, вы сперва обдумываете основную сюжетную канву или начинаете мозговой штурм с определённой сцены, которую хотите нарисовать? 

Нихэй: Обычно моя манга берёт начало с определённых сцен и ситуаций, которые я хотел бы изобразить. Множество идей ко мне приходит из бесцельного рисования черновых набросков. Например, я думаю о внутреннем устройстве космического корабля, а уже затем обдумываю его внешний вид. Персонажи и взаимоотношения между ними приходят ко мне уже потом, вот почему истории во всех моих мангах так сильно импровизированы.

В «Сидонии» я впервые прописал сценарий от начала и до конца. Я знал, что случится в самом конце, знал, что протагонист повстречает свою любовь и влюбится. Но если быть честным, мне не нравится придумывать в манге людей. В «Сидонии» было важно захватить читателя с помощью мира, в котором происходит история, а не человеческой драмой, и думаю, мне это удалось.

— Вы говорите, что не получаете удовольствия, придумывая персонажей-людей, но есть ли герои, которые вам особенно нравятся?

Нихэй: Возможно это Килли, главный герой манги «Блам!». Он мой идеальный персонаж: сильный и отказывающийся умирать. Фактически, все мои протагонисты бессмертны. Во мне сидит очень сильное желание никогда не умирать, и долгое время я даже думал, что неплохо было бы заменить обычное тело на механическое, поэтому все мои главные персонажи получились такими.

И ещё тот факт, что они всегда влюблены в героинь, которые не являются людьми, возможно, указывает на неосознанную рефлексию моих собственных гадких желаний (смеётся). Наверное то, что любовь находит место в моих историях вопреки моей незаинтересованности к персонажах-людях, показывает, как неотделимо от человека данное чувство. В конце концов, я тоже человек и этим всё сказано.

— И напоследок, я бы хотел услышать, что вы надеетесь увидеть в исполнении участников конкурса и чего вы ожидаете от роли председателя жюри?

Нихэй: Я бы хотел увидеть людей, делающих что-нибудь уникальное, нечто такое, что могут нарисовать только они. Это единственное, к чему я сам всегда стремился и это то, что заботит меня до сих пор. Мне было бы также по нраву увидеть больше работ в жанре научной фантастики.

Буду предельно откровенен с вами, я не хочу быть председателем жюри (смеётся). Это высокомерно со стороны художника оценивать работы других, и я не сомневаюсь, что из моих уст любые слова прозвучат лицемерно, это меня и пугает. Хотя думаю, это было бы занятным опытом. Внимательно вчитываясь в чужие работы, я смогу обрести истинное понимание того, что значит создавать мангу, так что жду этого с нетерпением.

Пер. с англ.: Райс Трикмол

Источник: https://mangabrog.wordpress.com/2016/02/29/a-2016-interview-with-tsutomu-nihei/